Мы отправились в Приморье, чтобы отыскать самое ценное, неочевидное, далекое сокровище — музыку Владивостока. Она появится в документальном фильме, в словах наших героев и даже на фотоснимках.
Один билет — и вы сами станете композитором, ведь для каждого Приморье прозвучит по-своему. Прислушайтесь.
моря
В Приморье отличная акватория, в которой мы можем ходить под парусом и на спокойной воде в закрытых бухтах, и при сильном ветре в открытом море. Хотя во Владивостоке всё переменчиво: бывает, что большие волны приходят и в бухты.
Взгляд на город
С мая по октябрь залив Петра Великого заполнен лодками всех мастей. Здесь же и база «Силы ветра» с белоснежными красавицами-яхтами. На одной из них мы под парусом выходим в пятидневное приключение по Японскому морю.
С воды Владивосток похож на именинный пирог. Многоэтажки стелются по сопкам неровными слоями, рассыпаются по склонам рваными краями, взбираются выше плотными цепями, а наверху уступают место свечкам — опорам линий электропередач.
Берега живописно изрезаны — вот ты заполнил память смартфона фотографиями одной бухты, как из-за мыса появляется другая, еще красивее. Острова кажутся из разных вселенных: один — скалистый и абсолютно голый, сосед отрастил густую шапку джунглей, а третий покрыт невысокой травой, как будто приплыл откуда-то с Фарер.
Море, ты — космос
На маршруте нет марин, все стоянки — дикие, и каждая прекрасна по-своему. В бухте Витязь швартуем лодку у полузатопленного деревянного корабля рядом с полями белых поплавков — гребешковой фермой. А вот и сам фермер с мешком ракушек. Подцепить створку, аккуратно перерезать мускул-«пятак» — ловко открыть гребешка получается не сразу. Но зато какой же он вкусный: сладковатый, нежный, пахнущий морем.
В бухте Миноносок посреди дикой природы, как сказочная избушка, вдруг появляется плавучая баня. Прогреть затекшие мышцы после долгого перехода, а потом нырнуть с пирса в прохладное море — это космос!
В конце путешествия сложно сходить на берег. Кажется, что прошло всего пять дней, но теперь ты уже не представляешь себе, как будешь жить без моря, без качки и без людей, с кем разделил это время. Ты возвращаешься в привычный ритм жизни другим человеком. И тут же планируешь новое морское приключение.
кухни
Путешествие в Приморский край становится гастрономическим с первого же обеда. И неважно, какая у тебя цель — яхтинг, пляжи, переговоры по бизнесу — дары Японского моря и кухня на стыке Европы и Азии манят не меньше.
А чтобы понять, почему еда — это часть культуры, выдели себе один вечер для визита в ресторан Zuma.
Написать хиты
Говоря про ресторан Zuma, часто добавляют эпитет «легендарный». За 15 лет он действительно стал таким же символом Владивостока, как Русский мост. Все эти годы кухню ресторана возглавляет Егор Анисимов, который не просто готовит блюда, а исследует вкусы Дальнего Востока. У Егора есть даже своя лаборатория, где он придумывает еду. В стенах «лабы» в меню появляются хиты: например, палтус на груше или блюдо «Сото Сото» — морепродукты, маринованные в авторском соусе и приготовленные на японском теппане.
Исследует дальневосточную кухню
Японское море очень богатое. Гребешок, краб, кальмар, осьминоги, шесть видов креветки... Но мы не пробовали даже десятой части того, что море может нам дать.
Открыть новое
Zuma открывает совершенно новые продукты, незнакомые даже дальневосточникам. Вот асцидия пурпурная, которую за два рожка в народе называют «аккумулятором». Егор ее маринует и подает крошечными порциями — просто чтобы познакомить гостей с диковинкой. А вот ракушка саксидомус, она вяжет и напоминает хурму. Или морской виноград — если его пожарить, получится вкус грибов. Просто разрыв шаблонов.
А когда Егор едет на рыбалку и возвращается с уловом, то в Zuma на следующий день праздник — гостей угощают сашими из японской рыбы хамачи или закатывают кальмаровую вечеринку.
С городами, как и с людьми, можно выстраивать отношения. Принимать их прошлое честно, как есть. Даже если тяжело смотреть на панельки, стянувшие серыми шрамами улицы детства. Уметь замечать перемены к лучшему — в эстетике или комфорте. И развиваться самому, чтобы выбирать, каким станет твой город завтра. Правда, похоже на серьезный роман? Владивосток — хороший пример того, как здоровые отношения с городом приносят свои плоды.
И кажется, не случайно, что ночная жизнь здесь представлена drum’n’bass сценой, более оптимистичной, чем мрачное техно столичных вечеринок.
Всего 150 лет назад здесь было лишь небольшое военное поселение со своим Чайна-тауном в легендарном квартале Миллионка, где жили и промышляли уличной торговлей китайцы. Сегодня это современный город с шестиэтажными спа в норвежском стиле и новыми архитектурными объектами, встроенными в ландшафт.
Новые вызовы
Перемены во многом связаны с командой Concrete Jungle («Бетонные джунгли») — бюро архитектуры, дизайна и искусства, которое выросло из комьюнити друзей и любителей стрит-арта. Вдохновляющий пример любви к родному городу — сегодня ребята проектируют и строят 64 новых городских объекта. Среди уже реализованных — Нагорный парк, созданный на одной из сопок Владивостока.
Владивосток невозможно испортить: все слои, которые здесь появляются, делают его только интереснее. Города, как люди: со своими особенностями, но с ними можно жить. В нашем случае рельеф — это большой брат, который здесь главный. И он диктует свои правила. У Владивостока есть все предпосылки, чтобы стать красивым городом. Это вызов для архитектурного сообщества, и мы к нему готовы.
мастерских
Ритмы здешней природы для меня — всё, я им смиренно следую. Я не могу их подчинить, могу только стать их частью и жить в гармонии с природой. Владивосток — небольшой город, и люди здесь ближе друг к другу, чем в мегаполисе. Но иногда ты осознаешь, что находишься на краю бездонной вселенной и вокруг нас великое Ничто.
Тонкие связи
Бывает искусство, тонко сплетенное с природой, и даже больше того — продолжающее стихию и всё, что она рождает.
В работах Маши Ламзиной можно увидеть разное. Влажный тропический лес, фантастические лица из папоротника и местных трав. И совсем неизъяснимое: ледяной космос — вечное Ничто, или никогда не спящих духов. Каждый стежок выполнен вручную и не повторяется — искусство художницы, находясь в гармонии с ритмами места, мягким щелчком украдет тебя из повседневности:
Я пытаюсь найти ту грань, за которую мое искусство может вывести человека, потому что живу в мире, где всё одухотворенно. Понятно, что я художник и мои смысловые радары тонко настроены, но я хочу сделать так, чтобы зритель, приходя в мое пространство, что-то начинал чувствовать и за пределами своих привычек. Энергия, которую ты создаешь, проявляется сама, а ты просто инструмент. И ты должен относиться к этому с уважением и скромностью.
природы
Приморьем правят стихии. Ветер срывает планы, подчиняет себе жизнь и гнет деревья — те перед ним, будто в вечном поклоне. Море гладит камни и стекла, режет берег, ломает скалы, оставляя от них одинокие зубы-кекуры причудливых форм.
Дикая природа здесь совсем рядом. Полчаса на машине — и ты на острове Русский: идешь в поход по сопкам, изучаешь туннели старых фортов или покоряешь волны на доске.
В городе ты не замечаешь природных ритмов, максимум, что видишь — смену времен года. В остальном всё одинаковое: одни и те же машины, дома, улицы. В нашем лагере всё каждый день иначе: разные волны, разная скорость ветра. Даже времена года меняются по-другому. Здесь я получаю силу, тут моя энергия, моя жизнь.
Немного южнее — и ты в Хасанском районе, где сходятся границы трех стран: Китая, Кореи и России. Здесь климат уже почти субтропический и водятся леопарды. А море — глубокого синего цвета и бухты с чистыми, усыпанными ракушками пляжами.
Дорога на север бежит вдоль маленьких сел. Дети гоняют на великах между избами, на остановках еще висит советская реклама такси «Надежда». Здесь, в районе Дальнегорска, погода другая. На ночь останавливаемся на кордоне «Черные скалы» у смотрителя заповедника, который представляется просто: дядя Миша. Он работает в заказнике уже 14 лет — устроился, как ушел на пенсию. Следит за животными, кормит, ведет перепись. Отвечает за туристов, которые ходят к Черным скалам по дорожке в 6 км, которая петляет по волшебному лесу.
Хоть дядя Миша и говорит, что в его профессии излишняя чувствительность губительна, сам он с трепетом и какой-то детской любовью относится к здешним местам.
Как родные бабушки и дедушки, скалы берегут мудрость времен — мирных и не очень, трагичных и счастливых. И кажется, что здесь, на самом краю света, все великие силы природы сливаются воедино.
Анастасия Гвоздева
Мария Бережная
